Морихэй очень любил одну сказку:

Ёситомо, глава клана Минамото, был убит, когда его армия была наголову разбита армией клана Тайра. Жизнь его сына, Усивака-мару, была сохранена, но в возрасте семи лет мальчика отослали в монастырь на горе Курама, недалеко от Киото, где его должны были воспитывать буддийские монахи и где он находился бы в безопасности. Однако юного послушника волновала лишь одна мысль: «Я должен отомстить за смерть отца!» Усивака-мару начал по ночам тайно покидать монастырь и заниматься фехтованием в жуткой Долине Сёдзё, ложбине настолько густо заросшей елями и кедрами, что солнечный свет с трудом мог пробиться сквозь деревья даже в полдень. Представляя, что толстые стволы — это войска Тайра, Усивака-мару всю ночь яростно бил по ним своим мечом, сделанным из ветки.

Однажды вечером из тьмы появился странного вида ямабуси и предложил обучить парня секретам фехтования. Бесстрашный Усивака-мару вскричал; «Давай начнем прямо сейчас!» Внезапно бросившись на странного монаха, он так и не сумел нанести ему ни единого удара. Усивака-мару попросил ямабуси обучать его. С тех пор каждую ночь мальчик брал уроки у мастера Сёдзё-бо и его стаи тэнгу. К двенадцати годам Усивака-мару уже мог дать отпор даже самому сильному тэнгу — теперь он был готов покинуть горы. 

Дальше Усивака-мару в эпическом сражении победил исполинского монаха Бэнкэя, проявив себя одним из сильнейших воинов Японии. Говорят, что с тех пор каждый великий мастер воинского искусства следовал его примеру, обучаясь фехтованию у тэнгу.

Морихэй тоже уединялся на горе Курама и часто говорил о тэнгу, которые приходили скрестить с ним мечи. Ученики, сопровождавшие Морихэя на подобных тренировках, проводившихся на горе Курама, рассказывали, что Морихэй, казалось, сражался с армией невидимых врагов. В некоторых фильмах, где снимали Морихэя, видно, что он сражается на копьях с противником, которого другие не видят. (Это особенно заметно в фильме, снятом на Гавайях во время освящения додзё Гонолулу — вероятно, Морихэй умиротворял местного гавайского тэнгу Морихэй твердо верил в реальность тэнгу и других обитателей духовного мира. Поскольку существование таких проявлений рационально объяснить невозможно, лучше всего воспринимать их как «таинственные секреты сознания".

Тантрическая практика полагается на три таинства: Тела, Речи и Сознания. В рамках Айкидо физические техники составляют таинства Тела, а кототама выражают таинства Речи. Таинства же Сознания основаны на визуализациях и вытекающих из них проекциях. То есть человек фокусируется сначала на образе Бога или Будды и пытается достичь единства с объектом созерцания. Глубокая визуализация спонтанно ведет к проецированию актуализации образа — например, тэнгу — в сознании человека и в трех измерениях. Как говорят тантрические философы: „Человек становится тем, о чем он постоянно думает“. (Подобного рода трехмерная проекция является источником всей иконографии.)

Поскольку в Тантре „все то, что внутри, то и снаружи“, внутренние потенциальные возможности человека соответствуют потенциальным возможностям „внешнего“ мира. Но из-за замутненности нашего внешнего и внутреннего видения мы не можем различить богов (и демонов), существующих в нас и вокруг нас. Одна из целей типкон-кисин и мисоги состоит в том, чтобы восстановить чистоту нашего видения — и тогда, возможно, тэнгу придут и научат нас тоже.

„„Секреты айдидо““ – Джон Стивенс. „София“ 2001г. 172л.